Новый Шиаборитский Календарь
О календаре
Когда Великая Магическая Буря истощила свою ярость и над руинами Шиабара воцарилась звенящая тишина, выжившие обнаружили, что потеряли не только дома, империю и близких. Они утратили будущее. Время остановилось, разорвавшись на «до» и «после». Прежний календарь, пронизанный ритмами увядающих сезонов и астрономическими циклами погибшей планеты, стал бесполезным свитком, язвительной насмешкой над новым миром, где солнце едва пробивалось сквозь вечную пелену пепла, а земля стонала от незаживающих ран.
Старый отсчёт, с его «Праздником Первого Ростка» и «Днём Восхождения Аметистовых Сфер», был памятью о мире, который больше не существовал. Следовать ему — значит продолжать жить призрачной жизнью, словно отмечая дни рождения у могилы. Нужен был новый язык для описания времени, язык, который бы не отрицал катастрофу, а принимал её как единственную точку отсчёта.
Так, в подвале сожжённой библиотеки или у костра в руинах, родился Новый Шиаборитский Календарь. Его гениальность — не в сложности, а в безжалостной простоте. Он начертил во времени единственную, но непреодолимую черту, разделив историю всего сущего на две несводимые реальности:
- До Бури (ДБ) — Время, окутанное для новых поколений дымкой мифа, когда реки текли нектаром, а города парили в облаках. Это «потерянный рай», мерило всех нынешних потерь. Говорить «за 200 лет до Бури» — значит вызывать призрак былого совершенства, о котором теперь можно лишь тосковать.
- После Бури (ПБ) — Время, в котором живут теперь. Это не просто хронология, это летопись выживания, где каждый отвоёванный у хаоса год — это подвиг. Это календарь-шрам, календарь-рана, который не позволяет забыть, какой ценой даётся каждое новое утро.
Новый Шиаборитский Календарь напоминает о хрупкости цивилизации, способной рассыпаться в прах за один день, и одновременно — о несгибаемости жизни, цепляющейся за существование даже в нижнем мире. Это хроника не возрождения, ибо возродить прошлое невозможно, а трансформации — медленного, мучительного роста нового мира на костях старого.